Большие эпические формы
Сатирический (животный) эпос. «Роман о Лисе»
Комическое начало в литературе средневекового города дало о себе знать не только в малых, но и в крупных формах — таких, например, как сатирический эпос «Роман о Лисе». Данное произведение имеет два источника: древнюю (в том числе античную) басенно-сказочную традицию и средневековую, известную по рассмотренному выше жанру фаблио. События и образная структура большинства эпизодов, включенных в роман, восходят к упомянутым ранее «бродячим сюжетам», хорошо известным в предшествующей литературе.
Истории, бытовавшие изначально в качестве самостоятельных, позднее объединились в цикл, который и был условно назван «романом» (вполне возможно, по аналогии с рыцарскими романами, чтобы комически подчеркнуть значимость создаваемого отнюдь не в аристократических кругах текста, пародирующего к тому же жизнь высшего общества). Отдельные его главы (так называемые бранчи, от фр. branches — ветки, ветви) представляют собой вполне завершенные художественные произведения. Сложившийся к середине XIII века под пером безымянных авторов «Роман о Лисе» (хотя в Средние века о Лисе писали Пьер Сен-Клу, Нивард Гентский, Генрих Лицемер, Ришар де Лизон и др.) состоит из 26 бранчей, объединенных фигурой главного героя — хитрого лиса Ренара[1]. Этимология имени данного персонажа прояснена не до конца. Ученые выдвигают несколько версий происхождения этого зоонима: согласно первой оно переводится как «Закаленный дождем», по другой — «Властный, сильный король», а по третьей — «Сильный советом», «Изворотливый хитрец».
Вместе с тем большинство исследователей убеждено в германском происхождении имени героя, что дает основание предположить нефранцузские корни образа, получившие, однако, литературную обработку именно на французской почве.
Главный художественный прием, используемый в «Романе о Лисе», — аллегория. Вот что пишут по этому поводу исследователи Р. М. Самарин и А. Д. Михайлов:
«В основе всего этого гигантского создания лежал некий единый замысел... создаваемый последовательным уподоблением животного мира миру феодальному Конечно, доля сопоставления басенного мира животных с социальным миром наличествует в этом жанре всегда. Но здесь такое сопоставление имеет характер подлинного маскарада, настойчиво и точно переносящего на зверей чины и типы феодального строя, на звериное житье — черты феодального быта.
Звериная держава управляется императором Львом, именуемым Нобль (Благородный). Это злая сатира на королевскую или императорскую власть. Сам Нобль благороден и справедлив, но его вассалы — стая хищников, обступивших его трон: они хозяйничают, как хотят, за его спиной. Здесь и мрачный волк Изенгрим со своей ненасытной и коварной супругой, и лукавый кот Тьебо, и неповоротливый обжора медведь Брюн; есть среди них и трусливый баран Белин, послушный любому зову и готовый на любую глупость. Ослу Бернару неблагочестиво присвоен высокий титул архиепископа звериного царства. <...> В проделках Ренара отражается дух общества, в котором он живет и в котором право кулака оказывается решающим, а слабый всегда должен трепетать перед сильным» [4, с. 575].
Однако «Роман о Лисе» — это не только социальная сатира. Как отмечают другие исследователи, в частности М. Лущенко, это еще и пародия на героический эпос и куртуазный роман (см.: |5|). Например, вещие сны Ренара или петуха Шантеклера явно напоминают сходные сцены «Песни о Роланде» и «Песни о Нибелунгах». Неожиданно вклинивающиеся известия о состоявшемся/несосто- явшемся приключении, периодические обращения к читателю/ слушателю явно пародируют стилистические черты рыцарского романа. Узнаваемыми для средневекового читателя становятся и эпизоды, в которых королева (львица Фьера) изменяет мужу (льву Ноблю) с его вассалом Ренаром (Изольда, Гвиневра), дарит ему перстень (Изольда, Лодина) и др. Да и сами авантюрно-любовные куртуазные ценности, воплощенные через изображение судов, празднеств, осады замков, героических битв и поединков, заметно развенчиваются в романе, создаваемом совсем другим сословием.
Так же, как и фаблио, «Роману о Лисе» свойственны помимо антикуртуазных антифеминистские и антиклерикальные настроения. Однако в силу того, что роман создавался на протяжении десятилетий разными авторами, оценки отдельных персонажей в нем не столь однозначны. Так, женские образы произведения подаются чаще всего в обличительном аспекте. Львица Фьера, волчица Грызента, жена Ренара Эрмелина легко идут на измену мужьям, устраивают перепалки, дерутся друг с другом, вводят в соблазн доверчивых мужчин. Но та же Эрмелина, зная, что мужу грозит смертельная опасность, мчится к королю с богатым выкупом за голову мужа. Ренар же при этом разглагольствует о женской ветрености, предполагая, что, умри он от рук палача, жена за три дня найдет себе другого, и даже называет имя своего преемника на брачном ложе. Также на фоне своего тщеславного мужа петуха Шантеклера выгодно смотрится его жена, мудрая курица Пинта.
Та же двойственность ощутима и в оценке церковников. Одни честно справляются со своими обязанностями, другие лгут, изворачиваются, бессовестно присваивают чужое.
«Сатире подвергаются и религиозные обряды. Так, Тибер и Ренар празднуют вечерню; со всеми подробностями происходят похороны курицы Пинты. Пьяный волк Примо, брат Изенгрина, остриженный Ренаром и облаченный в церковные одеяния, во все горло поет мессу: очевидно, автор хотел показать, что часто священник отличается от прихожан одним лишь одеянием и выбритой головой...
В “Романе...” присутствует и критика исповеди. Несколько раз Ренар исповедуется в своих грехах, но чаще всего его раскаяние притворно, и сразу после исповеди он принимается за свое (так, в седьмой ветви он съедает своего исповедника). Даже отлучение от церкви не особо пугает Ренара.
Большинство персонажей отправляется в паломничество из выгоды, а не из религиозного чувства: Ренар становится паломником, чтобы избежать казни; баран Белен отправляется в путь, так как его хозяин хочет сделать из его шкуры сапоги; осел Бернар готов отправиться в паломничество, устав таскать мешки с углем. Но никто так и не доходит до конечной цели.
Даже чудеса подвергаются сомнениям: на могиле святой мученицы, курицы Купе, заяц Куар излечивается от лихорадки, а Изенгрин — от боли в ушах. Автор добавляет: если бы речь шла не о святыне, придворные посчитали бы, что все эти чудесные излечения — ложь» [6].
Чтобы дать читателям представление о стиле «Романа о Лисе», приведем отрывок из первой ветви этого произведения, где король Нобль осаждает замок Ренара (стихи 1621-1830), а последний, стоя на башне замка, вспоминает о своих проделках.
Вот император Властелин Уже близ крепостных куртин,
Где скрылся Лис: что крепки тыны, Валы, бойницы, равелины,
Донжон для арбалетных стрел Недостижим, он разглядел.
Владыка слез с коня у врат.
Бароны спешиться спешат И, в боевом обстав порядке Всю крепость, ставят там палатки. <...>
Враг Лису сильному не страшен. Он всходит на одну из башен И, Изенгрина усмотрев С Грызентой[2], ставших меж дерев, Кричит им что есть мочи с вышки:
«Сир куманек, ну как делишки? Как вам мой замок?
Где найдешь
Другой, чтоб так же был хорош?
Вам, госпожа Грызента, рад Всегда давить я виноград:
А что рогач, пастух ваш, воет, Ревнуя, — нас не беспокоит.
И вас, сир кот Тибер, на пушку Я взял, легко загнав в ловушку, И продержал в тюрьме, пока
Не выдал полностью пайка:
Сто палок дали вам, бедняге,
И лишь тогда — глоточек влаги, А вас, мессир Бирюк-медведь[3], Заставил впрямь я попыхтеть, Когда вы возжелали меда,
Меж тем как вас ждала невзгода И вы ушей лишились здесь, Чему народ дивился весь. Сеньор мой Шантеклер[4],
в охотку,
Когда я вас схватил за глотку, Тянули славный вы мотив - И ускользнули, лишь схитрив.
Вам, дон Брсхмер-олень[5], насилье Па пользу: впившись в сухожилье, Хвалой вас хитрой я отвлек,
И в три ремня длиною клок С хребта у вас снесли собаки;
Здесь все свидетели той драки. Плешак, сеньор крысиный, ловко
Моя сдавила крысоловка Вам грудь, когда, беря на зуб, Искали лучшую средь круп.
Мессир Тьеслин[6], небось, угас, Клянусь святым Мартином, в вас Весь интерес к моей затравке: Лишились бы последней ставки,
Не дай я вам убраться с миром, Когда, оставшись с вашим сыром, Тотчас пустил его в еду,
В чем острую имел нужду.
А помните, Руссо-бельчонок,
Как выбивались из силенок,
Хотя пришлось всего-то мне Дать клятву, что конец войне,
Чтоб вы немедля слезли с дуба:
А я уж, в хвост вонзив вам зубы, Своей не упустил цены,
И были очень вы грустны.
Что долгим всех томить разбором!
Хоть каждый здесь покрыт позором, Не стану подводить итог,
Покуда месяц не истек...
<...>
«Ах, Лис мой, Лис,— промолвил
лев. —
Гордитесь, укрепить сумев
Свой дом, но брешь найдет в защите
Осада; крепость вы сдадите. Клянусь, что вам не дам житья И не уйду, пока жив я.
В грозу и в дождь до смерти
самой
Осадой вас томить упрямой Готов, ваш замок одолею
И в нем повешу вас за шею». Ночь спало населенье стана И поднялось назавтра рано. Король баронов подозвал:
«На приступ я даю сигнал,
И мы, умело нападая,
Из замка выбьем негодяя».
Тут поднялся ужасный шум,
И войско ринулось на штурм. Был приступ тот необычаен,
Невидан, небывал, отчаян:
С утра до наступления мрака Шла непрерывная атака,
Лишь тьма остановила их,
Все разошлись, и стан затих. Назавтра вновь после еды Взялись за ратные труды,
Но в результате всех усилий Один лишь камень отвалили. Полгода длится суматоха,
А Лису вред — как от гороха: Хоть не было ни часу в дне, Когда б нс шли войска к стене, По замку был от их попыток Всего лишь на денье убыток. Раз вечером, себя измучив И штурмом тягостным
наскучив,
Укрылась по квартирам рать,
Чтоб в безопасности поспать. Рассерженная королева,
На короля исполнясь гнева, Поодаль от него легла.
А Лис в ту пору на дела Из замка выбрался втихую. Картину видит он такую,
Осину обежав и клен,
И дуб, и ясень: всюду сон —
И заплетать давай под храп Все множество хвостов и лап,
Чтоб каждый был к стволу
привязан.
Придумщик дьявольских проказ он. Примотан сам король за хвост - И узелок весьма не прост!
После чего он к королеве, Лежащей на спине при древе,
Под бок ложится, но она Не пробудилась ото сна,
Решив, что это муж хлопочет, Поскольку так мириться хочет.
А дальше вот что: все же пыл
Ее, о ужас, разбудил,
И, Лиса опознав, в великом Смятенье разразилась криком Она, а уж заря, взошед,
На мир струила яркий свет.
И столь был крик се истошен,
Что вмиг стал лагерь суматошен: Все, увидав, как в кураже Лис рыжий лез к их госпоже И с нею учинил потеху,
Возмущены, им нс до смеху. «Вставайте! — все кричат.— Подъем! Покончим с дерзким
наглецом!»
Сир Властелин, во весь свой рост Поднявшись, тянет, крутит хвост: Ни с места — рвется от укрута И растянулся на полфута.
Другие, тужась, от надсада Чуть тоже не лишились зада. Улитка же, Медлив-слизняк,
Носящий королевский стяг,
Был в спешке Лисом не опутан, Бежит освободить от пут он Других, выхватывает меч,
Чтоб поскорей узлы рассечь,
Но сгоряча хвосты и лапы Так рубит, что кругом культяпы: Разорван узел за узлом,
Но каждый иль бесхвост, иль
хром,
Под вой и яростные клики,
Как могут, все спешат к владыке. Лис, приближение врагов Заметив, был бежать готов,
Уже нырнул в дыру в ограде,
Но дон Медливом схвачен сзади: Поймав одну из лап, держал Злодея доблестный вассал.
Тут стал король весьма проворен,
И тотчас каждый конь пришпорен, И, Лиса пленного вручив Владыке, счастлив дон Медлив
[9, с. 61-67].
Перевод А. Наймана
Далее по сюжету Нобль приговаривает хитрого Лиса к казни, чему безумно рад его вечный соперник и враг волк Изенгрим. Все звери вступают в драку с плененным Ренаром, стараясь укусить его побольнее, и только кузен Лиса, благодушный барсук Гриибер, и львица Фьера пытаются защитить его. Нс помогает Лису и высказанное им желание облачиться в рясу и уйти в монастырь. Помощь приходит из замка, откуда прибывают жена Ренара, его сыновья и домочадцы с богатым выкупом. Золото и серебро смягчают Нобля, и он решает отпустить своего слугу. Однако тут же появляется дама Лыса, королева крыс, чей муж Плешак был задавлен Ренаром в недавней схватке. Жизнь Ренара снова под угрозой, он, пытаясь спастись, залезает на дерево, но, понимая шаткость своего положения, спрыгивает, камнем в висок ранит Нобля и во время всеобщей суматохи ускользает в свой замок: «А Лиса вновь ищи- свищи: / Дрожите за свои плащи!».
Приведенный выше отрывок, где Ренар по очереди обличает всех зверей, заставляет вспомнить «Перебранку Локи», что косвенно подтверждает трикстерские корни этого образа. Двойственность Лиса проявляется в том, что он показан то как герой-рыцарь, грубый и бессердечный, вписанный в систему феодальных отношений и вынужденный подчиняться ей, то как расчетливый и практичный горожанин. Обе эти роли связаны с неоднозначной оценкой его деяний. Поступки Ренара могут быть жестокими и циничными, преступными но отношению к гем, кто стоит ниже него на социальной лестнице. Но в большинстве случаев его поведение расценивается иначе. Лис Ренар — плут и хитрец, оптимистически настроенный, озорной и ловкий, легко и изящно одурачивающий тех, кто глуп, скуп, лицемерен или продажен. Обладая этими качествами, он может воплотиться в кого угодно с каким угодно результатом. Будучи абсолютно эгоистичным, заботясь, по большому счету, только о себе, он вместе с тем своей жизнерадостностью и остроумием привносит в жизнь особую, праздничную атмосферу. Все перечисленное сделало его образ одним из самых востребованных и любимых в городской среде.
- [1] Здесь и далее имена героев приводятся в разной редакции, в зависимостиот языка оригинала (англ. Рейнгард, нем. Рейнеке) или установки переводчика(медведь Брюн / Бирюк, волк Изенгрин / Изенгрим, львица Фьер / Фьера, котТибер / Тибо / Тьебо и др.).
- [2] «И, Изенгрина усмотрев / С Грызентой...». Волк Изенгрин — коннетабль(высшая военная должность) короля, Грызента (Эрсан) — его жена.
- [3] Медведь Бирюк (Брюн, бурый) — королевский гонец.
- [4] Петух Шантеклер (певец зари) — отец большого семейства, бахвал и зазнайка.
- [5] 1А Олень Брехмер (Бришмср) — сенешаль короля.
- [6] Тьеслин — ворон, у которого Ренар когда-то выманил кусок сыра (известнейший эзоповский сюжет).
