ПРЕДЫСТОРИЯ ТУРИЗМА В РОССИИ

О первом путешествии россиянина в Западную Европу

До эпохи Петра I в России каких-либо путешествий в Западную Европу «для видения тамошних стран и государств», т. е. знакомства с зарубежными странами, их культурой, бытом, никем не проводились, что объяснялось рядом серьезных причин.

Одна из них связана с удаленностью центральной части Российского государства, его столицы от цивилизованного западного мира. Так, от Москвы до первой зарубежной столицы — Варшавы — путь составлял более 1500 км, до Кракова — около 2000 км. В день путники проезжали на перекладных 70 — 100 км, а то и того меньше. Дорога шла среди дремучей нетронутой тайги. Почтовые станции не отличались четкостью работы. Тяжелые условия пути усугубляла погода: затяжные весенние и осенние дожди, свойственные для данной территории, и суровые морозы с метелями зимой.

Кроме того, на дорогах было небезопасно. Повсеместно можно было встретить банды разбойников, которые нередко даже перекрывали Смоленскую, Тверскую, Рязанскую дороги для своего преступного промысла.

Не способствовала развитию культурно-познавательных путешествий и череда войн, в которых участвовала Россия. XVII век закончился двумя Азовскими походами и взятием Азова. XVIII век начался длительной Северной войной, и дальше за 100 лет — три русско-турецкие войны. В 1773—1775 гг. очередная беда постигла Россию: кровавая Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева, охватившая огромные ее территории.

Важной причиной отсутствия интереса к путешествиям в Западную Европу являлось негативное отношение граждан православной Руси к западному миру, который «был на подозрении как источник всякой ереси, как постоянная опасность для православия и для всех устоев российской жизни».

В допетровское время путешествие на Запад считалось явлением «греховным». На человека, побывавшего в католических или протестантских странах, смотрели с подозрением, как на еретика и предателя. Осуждался любой шаг, даже любопытный взгляд в сторону Европы.

Протопоп Аввакум восклицал в своем «Житие»: «Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступков и обычаев».

Рис. 1.

Граф П. А. Толстой

Но Петр I, всему вопреки, поощрял медленно развивающееся движение на Запад через прорубленное им «окно в Европу».

И наконец, в самом конце XVII в. состоялось первое путешествие россиянина по Европе. Его спланировал и осуществил в 1697—1699 гг. Петр Андреевич Толстой — сподвижник Петра Великого, участник второго Азовского похода Петра (рис. 1).

26 февраля 1697 г. из Москвы в Италию выехала группа молодых дворян готовиться к морской службе. В эту группу вошел по своей воле, будучи в то время стольником, П. А. Толстой.

Он направился за рубеж как «волонтер» для изучения военно-морского дела, но любознательного Петра Андреевича только одна учеба не могла удовлетворить. У него был еще второй план — познакомиться в путешествии с Западной Европой.

П. А. Толстой, быстро изучив все документы по военно-морскому делу, что предложили ему итальянские мореходы, принялся за реализацию второго более заманчивого для него плана. Было договорено о дорожной коляске и карете, главных транспортных средствах того времени, приобретено необходимое снаряжение на случай непогоды. Оставался один вопрос — с напарником. Но и он решился просто. Из венецианского гарнизона был выделен солдат Иван Стабурин, славившийся своей находчивостью и сообразительностью. На него возлагались хозяйственные и охранные функции в путешествии.

Рис. 2. Маршрут

путешествия П. А. Толстого по Речи Посполитой, Священной Римской империи и Венецианской республике

П. А. Толстой проехал в экипаже и коляске по доро- гам Западной Европы не одну сотню километров (рис. 2), наблюдая за жизнью разных народов.

Почти за два года он посетил несколько десятков больших и малых населенных пунктов, подробно описав виденное им в пути: церкви и монастыри; фабрики карет и зверинцы; учебные заведения и госпитали; правительственные учреждения и дворцы; каналы и гондолы; какие шляпы носят мужчины, и какие головные уборы у женщин; постоялые дворы, где, в основном, ночевали и питались Толстой и Стабурин; монастырские трапезные и придорожные корчмы; что едят и пьют местные жители и многое другое.

Населенные пункты, местности, страны и маршруты, посещенные П. А. Толстым:

• 1. Силезия.
• 2. Моравия.
• 3. Австрия.
• 4. Штирия и Каринтия.
• 5. Венецианская республика и Венеция.
• 6. Падуя.
• 7. Истрия и Далмация.
• 8. Герцогство Миланское.
• 9. Дубровницкая республика.
• 10. Королевство обеих Сицилий.
• 11. Бари.
• 12. Неаполь.
• 13. Мальтийская республика и Валлетта.
• 14. Плавание из Мальты в Неаполь.
• 15. Путь из Неаполя в Рим.
• 16. Рим.
• 17. Путешествие из Папской области в Великое герцогство Тосканское.
• 18. Флоренция.
• 19. Болонья и Ферерра.
• 20. Дорога от Ферерры до Венеции.

Свои впечатления Толстой записал в «Путевом дневнике». Наибольший интерес представляет часть рукописи, посвященная Италии, которую он исколесил вдоль и поперек, посетив Венецию, Бари, Неаполь, Рим, Флоренцию, Болонью, Милан и другие города страны.

Ниже приводится отрывок из дневника Петра Андреевича о Венеции — городе, который он любил больше других.

«...Венецыя — место зело великое и предивное, цесарскаго столиш- наго города Вены многим вдвое болши. Около Венецыи стен городовых и башен, проезжих и глухих, нет. Домовное строение все каменное, преудивителное и зело великое, каких богатых в строении и стройных домов мало где на свете обретается. В Венеции по всем улицам и по переулкам по всем везде вода морская, и ездят во все домы в судах, а кто похочет иттить пеш, также по всем улицам и переулкам проходы пешим людям изрядные ко всякому дому; и во всяком дому двои ворота: одни в водяные улицы, а другие на сухой путь; и многие улицы и переулки розделены на двое половина: водянаго пути, а другая — сухаго. В Венецыи лошадей и никакого скота нет, также корет, колясак, телег никаких нет, а саней и не знают. В Венецыи по улицам чрез воды поделано множество мостов каменных и деревянных. Хотящаго же подлинно о Венецы ведать, отсылаю до читания Венецкой гистории, которая книга печатная на италиянском языке, а зде повествование о Венецыи прекращаю для продолжения времени, а что могу о предивных вещей, в Венецыи обретающихся, опишу малое нечто и здесь.

Купецкие люди носят исподнее платье так же, как и вышеписанные дворянских пород, а наверху носят епанчи черные и красные суконные; а иные многие носят епанчи черные камчатые, и тафтяные, и бархатные травчатые для легкости; а которые похотят, купецкаго чину люди носят многие платье француское; а волосы накладные все купцы носят, изрядные, шляпы хорошие носят с перьем; а болши все употребляют в платье цвету чернаго.

Женской пол и девицы всякаго чину убираются зело изрядно особою модою венецкаго убору и покрываются тафтами черными сверху головы даже до пояса, а иные многие убираются по-француски. В женском платье употребляют цветных парчей травчатых болши. И народ женской в Венецы зело благообразен, и строен, и политичен, высок, тонок и во всем изряден, а к ручному делу не очень охоч, болши заживают в прохладахи».

Рис. 3. Маршрут путешествия П. А. Толстого по Италии

Почти два года путешествовал Толстой по Европе, и через год и одиннадцать месяцев Петр Андреевич вернулся на Родину, где его ждала блестящая карьера, но сложная и трагическая судьба.

После возвращения из Италии Толстой два года был не у дел. В 1701 г. он назначается первым послом Российского царства в Турции. До 1714 г. Петр Андреевич возглавляет посольскую миссию. За это время он дважды был посажен турками в тюрьму «Семибашенный замок», где содержались политические противники султана, а также послы воевавших с ним стран.

По возвращении в Москву он был щедро награжден за службу в Турции и сделан членом совета по иностранным делам. Но в 1725 г. умирает Петр I, и у Толстого обостряются отношения с А. Д. Меншиковым, который обвинил Толстого в заговоре. В мае 1727 г. его арестовывают, судят и ссылают в Соловецкий монастырь, где он и скончался в 1729 г.

Остался «Путевой дневник» П. А. Толстого — первого россиянина, путешествовавшего «по своей охоте» по Западной Европе в конце XVII в. «для видения тамошних стран и государств». Ни по России, ни по зарубежным странам россияне в эти времена еще не путешествовали. «Мы не странствовали, — писал о жителях Руси XIV—XVII вв. Н. М. Карамзин, — ибо не имели обычая странствовать» (Карамзин, 1989).