Пестушки и потешки

Короткие стихотворные произведения, которыми сопровождались движения, развивающие тело ребенка, получили название пестушек (от глагола «пестовать» — «нянчить», «ухаживать»). В центре этих речи- таций образ самого ребенка. Заметно, что значительная часть пестушек восходит к заговорам, направленным на сохранение жизни и здоровья младенца. Одной из распространенных форм древней магии было перенесение неприятностей и болезней на другого — человека, животное («У собачки заболи, а у Коли заживи») или предмет. Например, золотушному ребенку пели:

Шолуди, короста,

То папеньке,

Доброе здоровье,

То Машеньке¹.

Пестуньи понимали, что пробуждение ребенка должно быть радостным. Виноватыми в том, что прервали сладкий утренний сон, оказывались пастушок, чей рожок «рано утром на заре» созывает стадо, или петушок — «золотой гребешок, масляна головушка, шелкова бородушка». К нему чаще всего и был обращен упрек:

Что ты рано встаешь,

Голосисто поешь,

Голосисто поешь,

Сене спать не даешь?^{[1] [2]}

Купание обычно сопровождалось следующими словами:

Вода текучая.

Дитя растучее.

С гуся вода,

С тебя худоба.

Вода — к низу,

А дитя — к верху.

Малыша, потягивающегося после сна, поглаживали по животику и повторяли:

Потягунушки, потягунушки Поперек толстунушки,

А в ножки ходунушки,

А в ручки фатунушки,

А в роток говорок,

А в головку разумок^[3].

Учили поднимать ручки кверху, при этом произносили в такт действию:

Гуси летели,

Лебеди летели...

И так несколько раз.

Стараясь развеселить младенца, перебирали суставчики и приговаривали:

Тут пень, тут колода,

Тут мох, тут болото,

Тут студе-е-еная водица.

«Перебирают суставчики, где щекотно, а потом под мышку: дитя рассмеется, а его зацелуют», — писал наблюдатель¹.

Наиболее распространенная игра с детьми до года заключалась в том, что ребенка легонько подбрасывали на ладони одной руки, в то время как другой поддерживали под грудку, или заставляли приплясывать, поддерживая под мышки. Многие из приговорок, сопровождавших такие действия, начинались строкой, которая не несла смысловой нагрузки, но задавала ритм, вызывавший у ребенка радостное настроение: «Тра-та-та, тра-та-та» или: «Ой, чук-чук-чук!»

Содержание традиционных пестушек вовсе не обязательно было рассчитано на детское восприятие. Часто встречалась брачная тематика. Так, усадив ребенка на колени, его качали и приговаривали:

Ай, скок, поскок,

Молодой груздок По водичку пошел,

Молодичку нашел,

Целовал, миловал Да к себе прижимал^{[4] [5]}.

От представителей старшего поколения можно было услышать и более озорные сюжеты:

Ой, чук-чук-чук,

Наловил дед щук.

Бабка рыбку пекла,

Сковородка текла.

Баба деда за бородку —

Купи, дед, сковородку^[6].

Современному воспитателю, естественно, надо учитывать возраст ребенка.

Трудно провести четкую границу между пестушками и потешками. Следует отметить, что потешки, также сопровождавшие игры с пальчиками, ручками, ножками, предполагали более активное и сознательное участие ребенка в этих играх. Они были рассчитаны на узнавание и самостоятельное выполнение отдельных действий. Наиболее известны «Ладушки», «Сорока», «Коза». В последней потешке используется отмечавшийся ранее в колыбельной лирике прием «устрашения», помогающий добиться послушания:

Идет коза рогатая,

Идет коза бодатая.

Ножками: топ! топ!

Глазками: хлоп! хлоп!

Кто кашки не ест,

Кто молока не пьет,

Того забодает, забодает¹.

Ребенка знакомили с голосами и повадками птиц, животных:

Прилетели воробьишки в огород,

Спрашивают: «Чей горох, чей горох?»

Дима говорит: «Мой горох, мой горох!»

Воробышки говорят: «Чиви-чиви-чиви!»

Дима говорит: «Кыш пошли!»

Воробьишки полетели-полетели,

На головку Диме сели!^{[7] [8]}

Один из первых исследователей детского фольклора Г. С. Виноградов исполнение «посказулек» со звукоподражаниями назвал «введением в зоологию и зоопсихологию»^[9]. Таким образом, хотя пестушки и потешки были связаны прежде всего с физическим воспитанием ребенка («педагогическое наставление» в них отступало на второй план), эти жанры детского фольклора выполняли также важную познавательную функцию.

• [1] Шейн П. В. Великорусе в своих песнях ... С. 6.
• [2] Русская поэзия детям / сост. Е. О. Путилова. Л., 1989. С. 54.
• [3] Шейн П. В. Великорусе в своих песнях ... С. 6—9.
• [4] Бессонов П. Детские песни. М., 1868. С. 11—12.
• [5] Там же. С. 9.
• [6] Архив ИИАЭ. Л. 57.
• [7] Русская поэзия детям. С. 58.
• [8] Мельников М. Н. Русский детский фольклор Сибири. Новосибирск, 1970. С. 73.
• [9] Виноградов Г. Народная педагогика. (Отрывки и наброски) // Сибирская живаястарина. Иркутск, 1926. Вып. 1 (5). С. 15.