10.2. Аналитическая философия

В XX в. на философском небосклоне ярко взошла звезда аналитической философии. В научном отношении она стала реакцией на парадоксы теории множеств, ставившие под угрозу будущее не только математики, но и физики. В качестве спасительницы от парадоксов была избрана логика, которая должна была обеспечить непротиворечивое понимание любого языка. Аналитика понималась, прежде всего, как логический анализ языка.

Основателями новой философии стали Дж. Мур, Г. Фреге, Б. Рассел и Л. Витгенштейн. Ни один из них не тяготел к физике. Казалось, что инициатива окончательно перешла к логике. Но когда попытались выстроить аналитическую философию в систематическом виде – а лучше всех это удалось Витгенштейну, – то вспомнили о физике. Согласно Витгенштейну, язык описывает физические факты, логика же выражает общие черты фактов и языка. О физике вспомнили неслучайно. Наука описывает факты, а их в наиболее ясном виде задает, мол, именно физика. Образец ясного философствования был задан. Предстояло проверить его потенциал. В этой связи в 1930-е гт. больше других преуспели неопозитивисты, представители третьей волны позитивизма, среди которых выделялись своим философским талантом немцы Р. Карнап и Г. Рейхенбах. Показательно, что оба уделяли пристальное внимание философии физики. В качестве философа физики особенно прославился Г. Рейхенбах. Ему удалось создать значимые произведения^[1]. Он содержательно рассмотрел концептуальное устройство специальной и общей теории относительности, а также квантовой механики. Особое внимание он уделял понятиям пространства, времени, причинности и вероятности. Его неопозитивистский проект философии физики включал следующие положения:

• 1) все выводы физической теории, в конечном счете, проверяются экспериментально (принцип верификации);
• 2) в физической теории есть положения, которые сами по себе непроверяемы: это, например, предложения математики, условные определения масштабов измерения; в составе же физической теории они находятся в координации с результатами измерения, поэтому и они верифицируются;
• 3) физическая теория описывает физическую реальность (принцип реальности);
• 4) физика придает решающее значение процессам причинения;
• 5) тщательный физический анализ исключает конвенционализм.

Разумеется, Рейхенбаху, рано ушедшему из жизни (1953), пришлось довольствоваться тем уровнем физики, который он застал. Так, в квантовой механике он содержательно рассмотрел лишь две интерпретации, копенгагенскую и логическую (сказалась логическая подготовка). Главный же минус его работ автору видится в недостаточном внимании к процессу развития физического знания и к его плюрализму. Вопреки его мнению данные экспериментов не позволяют избежать плюрализма. Как бы то ни было, благодаря Рейхенбаху неопозитивистский проект философии физики прозвучал громогласно и выразительно.

Неопозитивизм привезли в США, в страну философского прагматизма, некогда изобретенного Ч. С. Пирсом, У. Джейсом и Дж. Дьюи, европейцы. В неопозитивизме не было прагматики. Естественно, его ждала прагматическая критика. Наиболее авторитетным ее глашатаем стал У. Куайн. Перечислим основные положения его неопрагматической аналитической философии^[2], противопоставляя их неопозитивистским положениям и отмечая степень их актуальности:

• 1. Куайн отрицает первую философию, умозрительную философию. Но также поступают и неопозитивисты.
• 2. Наиболее бесспорным основанием философствования является поведение людей (а не физическая реальность, как считали неопозитивисты. –Прим. авт.). Это положение более справедливо для аксиологических наук, чем для физики. По мнению автора, основанием философствования являются научные теории, устойчивость которым придает согласование всех концептуальных переходов, к которым они причастны. Уже в рамках теории определяется природа и физических объектов, и форм поведения людей. Куайн правильно отмечал, что объекты изначально теоретичны, т.е. фигурируют в составе теории.
• 3. Референция невозможна (т.е. нельзя считать подобно неопозитивистам, что физика описывает физическую реальность. – Прим. авт.). С точки зрения автора, Куайн понимает референцию, т.е. соотнесение некоторых объектов с их обозначениями, упрощенно. В составе любой теории можно выделить ее объектный и языковой уровень, устанавливая между ними соответствие и понимая это соответствие как референцию.
• 4. Тезис о недетерминированности перевода, согласно которому нельзя связать различные переводы общим для них содержанием, ибо его нет. По сути, Куайн объявляет себя сторонником плюрализма. По мнению автора, он имеет место в силу проблемного характера любого знания.
• 5. Вся современная наука есть единое целое, в котором в принципе нельзя выделить отдельные части (например, математику, логику, физику. – Прим. авт.). Куайновский холизм, т.е. абсолютизация целого, противоречит состоянию современной науки, в которой вполне успешно различают разные области знания.

На взгляд автора, всячески заклиная умозрительную философию, Куайн сам не избежал ее. Это удел всех философов, которые не руководствуются метанаучным подходом. В результате они непременно предваряют свое философствование умозрительными предположениями. Избежать этой участи не удалось ни неопозитивистам, ни неопрагматическим аналитикам, подобным Куайну.

Куайн был по преимуществу логиком. Уже в силу этого он не мог реализовать свой проект применительно к физике. Насколько автору известно, в целостном виде никто из философов физики не реализовал проект Куайна. Тем не менее многие американские авторы энергично провозглашают свою прагматическую ориентацию. В частности, это делает такой авторитетный автор, как П. Суппес^[3].

Он отмечает, что прагматизм предложил принципиально новое и крайне актуальное понимание оснований физики. В этой связи Суппес приводит три аргумента, которые он расценивает в качестве решающих.

Во-первых, как теоретики, так и экспериментаторы избегают всякого фундаментализма, в частности математического или гносеологического толка. Верховной инстанцией признается эксперимент. Во-вторых, в физике акцент делается на практике. В-третьих, между физиками существует принципиальное согласие по большому кругу вопросов, а это означает, что в физике нет клубных интересов. Три решающих аргумента он дополняет выделением 11 черт физического эксперимента, который расценивается им как типично прагматическое поисковое мероприятие, насыщенное проблемными аспектами и выработкой новых целей.

По мнению автора, аргументация Суппеса не во всем убедительна. Он недостаточно учитывает специфику различных типов наук. Прагматизм в лице его отцов-основателей провозгласил ориентацию на практические дела. Дескать, каждый ученый стремится достичь определенных целей и, следовательно, является прагматиком. Но какие именно цели преследуют ученые? Очень разные. Физик, в конечном счете, стремится объяснить природу, объекты которой не обладают ценностными установками и, следовательно, не ставят перед собой каких-либо целей. Одного этого достаточно, чтобы не утверждать безраздельное господство в физике прагматизма. С другой стороны, деятельность физика действительно является целеполагающей. Основной его целью является совершенствование физических теорий.

Выводы

• 1. В рамках аналитической философии развиты два проекта понимания существа физики, неопозитивистский и неопрагматический. Они оба заслуживают внимания.
• 2. Неопозитивисты делают акцент на эксперименте и индукции. Ими недооценивается дедукция и абдукция.
• 3. Неопрагматики недостаточно учитывают отличие физики как естественнонаучной дисциплины от аксиологических наук.

• [1] Рейхенбах Г. Философия пространства и времени. М.: Прогресс, 1985; Reichenbach Н. Philosophic foundations of quantum mechanics. Berkele, Los Angeles: University of California Press, 1944.
• [2] Куайн У. Онтологическая относительность // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. М.: Логос, 1996. С. 40–61; Куайн У. Вещи и их место в теории // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998. С. 322–342.
• [3] Suppes Р. Pragmatism in physics // URL: suppes-corpus.stanford.edu/articles/physics/372.pdf/.